— Да, это действительно можно сделать, — кивнул Дитрих, — вот только мне в такой просьбе Мизраел может и отказать. Не в самом разговоре, разумеется, а в том, где и когда он состоится. Он может просто приказать мне прилететь к нему самому со своей проблемой — и я обязан буду подчиниться. А после того, как поговорю с ним, и он пообещает разобраться с этой проблемой — я этого уже не увижу. И уж тем более не факт, что у него до этого вообще дойдут руки.

— И вас такой вариант, как я могу догадываться, не устраивает? — понимающе спросил Освальд.

— Нет. Я желаю сам, собственными глазами видеть, что проблема была решена там же, где она и возникла. И для этого мне здесь нужен король Мизраел.

Видя, что Освальд всё ещё сомневается, Дитрих добавил:

— Ваше величество, сделать это и в ваших интересах тоже. Если я поговорю об этом с Мизраелом на драконьих островах — не факт, что он вообще пожелает уделять этому внимание. Имеется у меня некоторое подозрение, что чем больше времени проходит с того момента, как прошлый Дитрих отбыл к Лазурным драконам, тем меньше у него желания заниматься этим посольством. И вам, в итоге, снова придётся иметь дело с наглыми и упрямыми драконами. Если же Мизраел появится здесь — уверяю вас, после того, как мы закончим выяснение всех вопросов, драконье посольство присмиреет до такой степени, что молча возьмёт в качестве посредника того человека, на которого вы покажете пальцем. И ещё будет радо, что дёшево отделалось. Не переживайте, ваше величества, — мягко добавил он, — вы, главное, вызовите его сюда. Всё прочее с ним взаимодействие я беру на себя.

— Ну, если вы так ставите вопрос, Дитрих, — Освальд Шестой улыбнулся, — я, конечно же, не откажу вам в просьбе…

Глава 9

Лазурный хозяин появился буквально на следующее утро. Едва Освальд, а также приглашённые с ним на трапезу Дитрих и Фалкеста закончили приём пищи, как им было доложено о прибытии Мизраела.

— Рад тебя видеть, Дитрих, — поприветствовал Лазурный Хозяин своего юного зятя, — я догадывался, что причиной для вызова послужили обстоятельства, связанные с тобой.

— Совершенно верно, Хозяин Мизраел, — Дитрих вернул Мизраелу поклон, — и эти причины, как вы могли бы догадаться, связаны с драконьим посольством. Ибо из-за преступной халатности посольство едва не оказалось закрытым. И налаживание отношений с людьми, в которое драконы вкладывались последние тридцать лет, оказалось бы тщетно.

— Вот как? — Мизраел удивлённо поднял брови, — хотелось бы услышать подробности.

— Подробности обязательно будут. В присутствии ваших подчинённых, — невозмутимо ответил Дитрих, — мне бы не хотелось выдвигать обвинения у них за спиной. Вдруг им будет, что сказать в свою защиту. В конце концов, моя точка зрения на ситуацию не может быть единственно верной, ведь всегда существует, по меньше мере, ещё один взгляд на ситуацию.

Посольские драконы, в том числе и руководитель посольства Скимик увидев Лазурного Хозяина совершенно не удивились. Скорее, в их взглядах читалась осознанная обречённость. Впрочем, драконы, особенно назначенные иметь дело с людьми, всегда хорошо умели соображать. И, очевидно, сделали определённые выводы относительно того, чего стоит ожидать, когда Дитрих и Фалкеста выбрались из Склепа Ледяных Воспоминаний живыми, а Вернон остался там.

Дитрих хотел было начать речь, но Мизраел остановил его.

— Я вижу твоё нетерпение, и всё же говорить мы будем, как я понимаю, о вещах важных и для общего круга не предназначенных. А посему — поднимемся наверх. Разговор нам предстоит долгий, так давайте же разместимся с удобством.

Пару минут спустя они вчетвером находились в кабинете Скимика. Сам глава посольства уселся в своё кресло, Мизраел устроился напротив. А вот Дитрих и Фалкеста, на присутствии которой сиреневый принц так же настоял, опустились на диванчик перед выходом. Точно напротив посольского главы.

— А теперь, Дитрих, я тебя очень внимательно слушаю, — сказал Лазурный Хозяин.

И принц начал свой рассказ. О том, как он прилетел в Виллгард, как зарегистрировался в посольстве. Как искал ответы о своём прошлом, как отправился в университет, оставив свою спутницу на попечение драконов… и во что это, по итогу, вылилось. По факту: для спасения своей жизни и жизни своей спутницы ему пришлось пойти на убийство.

— Ну, Дитрих, я всё-таки не могу назвать действия своих подчинённых совсем уж неправомерными. Они, действительно, не обязаны бегать за каждым человеком, дабы постоянно удостоверяться, что с ним всё в порядке.

Дитрих, такого ответа совершенно не ожидавший, приготовился было вскинуться и начать спорить, но его остановил холодный блеск в глазах старого Лазурного дракона. Нет, подумалось принцу, он прекрасно понимает, что в данной ситуации его визави прав. Но, будучи Лазурным Хозяином, он не мог не сделать хотя бы формальную попытку заступиться за своих слуг. Даже если те действительно виноваты.

— Хочу вам напомнить, господин Мизраел, что я женат на вашей дочери, — с улыбкой ответил Дитрих, принимая правила и тщательно подготавливая почву для дальнейших споров, — с момента нашей свадьбы прошёл почти год — и я более, чем уверен, что за такой промежуток времени об этом событии успели услышать и здесь. И прибыл сюда я в уверенности, что для здешних драконов я уже не совсем чужой. И если уж для работающих в посольстве задача присмотреть пару дней за конкретным человеком оказалась непомерно тяжелой, то я мог бы рассчитывать, по крайней мере, на то, что меня честно предупредят об этом. И это не говоря о том, что драконы по итогам этой истории выставили себя перед Тискулатусом в самом неприятном свете. Ведь в отношении Вернона ведётся расследование, и много ли времени пройдёт, прежде чем от короля Освальда начнут поступать обвинения?

— На это мне, увы, возразить нечего, — развёл руками Мизраел, — в самом деле, Скимик, ваша недостаточная откровенность повлекла за собой страшные, преступные последствия. Моя дочь могла лишиться своего мужа — а ведь вам, наверное, известно, как долго она его ждала? Вам есть, что сказать в своё оправдание?

— Нет, Хозяин, — прошептал Скимик, избегая взглядов всех присутствующих в кабинете.

— Что ж, в таком случае последнее слово за Дитрихом. Как по-твоему, мой юный зять, мне следует поступить? У тебя есть какие-то мысли, или предоставишь мне решить этот вопрос самому?

В этот момент Дитрих подумал, что если бы удалось разрулить ситуацию как-то так, чтобы Вернон остался в живых, то он бы отдал ё на откуп Мизраелу. В конце концов, он Хозяин Лазурных драконов, и ему виднее, как следует их наказать. Но кровь, которая теперь навсегда останется на его руках, начала открывать в нём непознанную дотоле жестокость. Нет, такое нельзя оставлять без наказания. И бить надо в самое уязвимое место… Сильнее, больнее, невыносимее.

Он встал и подошёл к столу Скимика. И хотя тот посмотрел на принца в ответ, и в глазах его были привычные насмешка и презрение, на дне глаз всё же плескалось опасение. Что ж, значит, пора воплотить эти страхи в реальность.

— Я знаю, чего вы добивались, — медленно начал Дитрих, смакуя каждое мгновение этой победы, — вы добивались того, чтобы получить законный повод распустить драконье посольство. И ради этого поставили меня перед выбором: убить или быть убитым. Так вот у меня для вас прекрасная новость, господин Скимик: ни вы, ни каждый дракон, который сейчас находится в посольстве, в ближайшие пятьдесят лет никуда отсюда не уйдёт! В эти пятьдесят лет вы не увидите своих жён. е увидите, как ваши дети встают на крыло. А если вы имели несчастье жениться на человеческих женщинах — в таком случае, своих жён вы и вовсе никогда не увидите! Вот моё решение, хозяин Мизраел.

А тот с болью в глазах сейчас смотрел на Дитриха. Случилось то, чему никак нельзя было позволить случиться. Познав вкус крови, принц познал и жестокость. Чистота его души, которую Уталак бережно хранил и одновременно закалял все эти тридцать лет, оказалась нарушена. Дракону нужно несоизмеримо больше времени, чтобы усмирить в себе жестокость и научиться состраданию. Такой же принц несёт в себе куда больше опасности, ибо, когда настанет его момент, он может не посчитать нужным сделать то, что от него требуется. И на его условия придётся пойти. Потому что для него не было секретом, как отчаянно сиреневый принц не хотел лететь на Лазурный остров. И теперь Мизраел должен использовать все возможности, чтобы наладить с Дитрихом отношения. И если для этого придётся пойти на такие жертвы — значит, так тому и быть. И только он открыл рот, чтобы подтвердить приговор, как вдруг со стороны дивана раздался голос: