— Всё в порядке, дорогая, всё в порядке, — поспешно сказала она, едва Меридия вскочила на ноги, — я просто забыла про откат… Просто стало немного тяжелее дышать. Но это сейчас пройдёт. А… он почему не очнулся? — девушка указала на Дитриха.

Меридия обернулась. И верно, её муж продолжал оставаться без сознания, хотя казалось, что воспоминания они покинули вместе. Но когда она приблизилась к Дитриху и опустилась перед ним на колени, он внезапно открыл глаза. И это больше не были его синие глаза. Это были два чёрных провала, из которых сочилась ненависть.

— Ну, здравствуй, мелкая дрянь, — прошипел он, поднимаясь. Меридия до того опешила, что завалилась назад и чудом не упала на спину.

— Значит, ты была выбрана для него в качестве подстилки? — с ледяным спокойствием спросил Дитрих, презрительно оглядывая драконицу, — чтобы он не рыпался и молча исполнял пророчество. Я разочарован. Могли бы найти кого и посимпатичнее.

— Дитрих… ты бредишь! — Меридия поднесла руки ко рту, — ты… ты же сам выбрал меня… что ты такое говоришь?!

— И ко всему прочему, ещё и безмозглая, — покачал головой Дитрих, — нет, с тобой говорит вовсе не он. Можешь догадаться сама, кто.

— Ты? — с гневом и ужасом спросила Меридия, поднимаясь на ноги, — но… этого не может быть!

— Не надо забывать, что у твоего драгоценного избранника человеческая душа, — весело сказал Дитрих, изучая своё тело, — и это не может не иметь последствий. В частности, чем дальше он суёт нос туда, куда его совать не следует, тем большую я обретаю над ним власть.

— Если ты ему сделаешь хоть что-то, — прошипела Меридия, вызывая сгустки Лазури, — то я…

— Нет, всё-таки ты совершенно безмозглая, — расхохотался Дитрих, — я вовсе не собираюсь ему вредить. Напротив, на этого юнца, жизнь и судьбу которого вы исковеркали так, как вам нужно, у меня особые планы. И я не меньше его драгоценного Янтаря заинтересован в том, чтобы добрался он до меня целым и невредимым. Но вот ты… ты, маленькая дрянь, постоянно отвлекаешь его, уводишь в сторону, мешаешь мыслить здраво! Без тебя ему станет только лучше, хотя он, конечно, и не сразу это осознает.

— Это ложь! — отчеканила Меридия, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на него, — я люблю его, и хочу, чтобы он был счастлив. Мешаю, увожу в сторону… что за бред?

— В самом деле, — деланно удивился, как уже догадалась Меридия, Убийца, — когда этот мальчик сожалел о том, что ему пришлось убить человека по имени Вернон… Когда он попытался хотя бы запоздало раскаяться в том, что не нашёл иного выхода, кроме как отнять жизнь… Что ты ему тогда сказала, мерзавка? Ты всё сделал правильно, дорогой, этот человек извёл себя ненавистью и был опасен для всех, сдох он — и скатертью дорога, всем только лучше стало. Впрочем, что толку с тобой говорить, — тело Дитриха махнуло рукой, — ты такой же инструмент в руках этих старых мерзавцев, как и он сам. Тебе сказали любить во имя клана — ты и полюбила. Но довольно. Тебе пора сдохнуть, маленькая дрянь. Да и если этот юнец найдёт меня, полыхая жаждой мести, мне это будет только на руку.

Дитрих поднял руки. И между ними начал формироваться сгусток сиреневой энергии. Тёмный… очень тёмный сгусток. Меридия побледнела. Если Убийца использует силы Дитриха и собственные познания в области Кошмара — им с Голинор конец. И принцесса сделала то единственное, что ей было доступно: она воззвала к Лазури.

И та откликнулась на призыв. В тот самый момент, когда в драконицу полетел луч тёмно-фиолетовой энергии, она призвала лазурный щит. И тот, к её удивлению, выдержал натиск Дитриха. Да так, что принцесса, удерживая щит, даже не почувствовала отдачи от атаки. Вероятно, либо Убийца не успел освоиться в чужом теле… либо его возможности в подобном состоянии всё-таки были ограничены.

— Лазурь грозная! — запела Меридия, чувствуя, как в ней крепнет уверенность, — выступающая, как медь, приносящая смерть, рассекающий бич, карающий меч…

— Как ты это делаешь, дрянь?! Это невозможно! — с ненавистью шипел Убийца, — у тебя не может быть в таком возрасте такой силы! ЗАМОЛЧИ!

— А ты, бедняжка, видать, думал, что тебе одному в жизни несладко пришлось? — мстительно сказала Меридия, после чего продолжила, — моего врага в глубины боли, в пучины страдания ввергни! Причиняя ему мучения, разрывая его изнутри…

— Заткнись! — проревел Убийца, — я тебе сейчас покажу глубины боли и пучины страдания! Да мы всю жизнь там жили! Некуда и некого ввергать, проклятая тварь! Сдохни!

Оторвав одну руку от тёмно-сиреневого луча, он сотворил новый, грязно-жёлтый и направил его в Меридию. И та понимала, что атаку двух отравленных Цветов ей уже не отразить.

Но в этот момент рядом встала Голинор, которая весь разговор никак не давала о себе знать. Но теперь она стояла напротив Убийцы и удерживала щит из Серебра. Меридия лишь печально усмехнулась. Контрцвет Голинор, конечно, подобрала правильно, да только человеческие возможности с драконьими по-прежнему несравнимы. И там, где Меридия простояла бы час, Голинор не продержится и пары минут.

Однако вмешательство Голинор неожиданно покачнуло чашу весов. Ибо Убийца от случившегося просто рассвирепел.

— Да как ты посмела! — с ноткой визга проревел он, — да я ценой всего освободил нашу расу от гнёта драконов! Они едва не свели тебя в могилу, а спасли только из-за политических причин, им было плевать на твою жизнь! Да как ты смеешь помогать им сейчас?! Нет, дрянь, за посрамлённую память своей расы ты очень дорого заплатишь!

Вспышка — и Меридию, чей лазурный щит с печальным звоном пропал, отбросило в сторону. Дитрих же воздел руки, в которых клубилась чернота, и даже смотреть на эту жуткую энергию было страшно, ибо оно, казалось, хотело пожрать всё, до чего может дотянуться. И вот этот ужасный сгусток полетел в сторону Голинор… и любому было ясно, что он не оставит от неё ничего.

Меридия собрала остатки сил и метнула Лазурный шар навстречу, подсознательно понимая, что это, скорее всего, бесполезно. Но в этот момент драконица услышала ещё один знакомый голос:

— … в битве в противником неизвестным, лукавым, неведомым — помоги мне!

Из ниоткуда появился ещё один сиреневый сгусток, и он был ярким, чистым, как и положено неосквернённой Сирени. И вот два шара, Лазурный и Сиреневый, встретились и, как положено двум противоборствующим Цветам, немедленно вступили в противоборство. Вот только они умудрились втянуть в свою свару и шар чёрной энергии. А в следующий момент помещение сотряс взрыв.

Дитриха, Меридию и Голинор сбило с ног. Однако драконица успела увидеть, что в помещении появилась… Кадма. Мало того, после взрыва она сумела удержаться на ногах. И сейчас она, подняв руку, наблюдала, как тело Дитриха опутывает множество корней.

— Что… что происходит? — ревел Убийца, пытаясь вырваться, — кто… кто посмел?!

— Я посмела, — коротко сказала Кадма, подходя к пленённому дракону.

— ТЫ?! — Дитрих уже почти визжал, — и ты туда же?! Да вам всем искалечили жизнь, здоровье, судьбу! Почему вы так слепы? Почему вы так преклоняетесь перед драконами, почему продолжаете им помогать?!

— Я и не помогала, — спокойно ответила Кадма, — но ты напал на Голинор — а я за неё в ответе. Так что убирайся отсюда, Шакс, тебе здесь не место.

С этими словами Кадма воздела руки над опутанным Дитрихом, и ладони её засияли чистым светом. Дитрих продолжал биться и вырываться, но с каждым мгновением делал это всё тише и слабее. И вот он, наконец, перестал дёргаться и снова потерял сознание. Кадма же обернулась к Меридии и Голинор…

— Я ожидала чего-то подобного, — печально усмехнулась эльфийская принцесса, указывая в сторону Дитриха, — наивно полагать, что Убийца так просто откажется от власти над вами, ради которой он отдал всё.

— Кадма… я… спасибо тебе, — тихо проговорила Меридия, поднимаясь на ноги, — если бы не ты…

— То тебя бы он, скорее всего, убил, — кивнула Кадма, — но сильно не обольщайся. В первую очередь, мои поступки были продиктованы беспокойством за Голинор.